Родился 26 ноября 1882 года в городе Новгород-Северском в
семье капитана русской армии Николая Сороки, которому за героические
заслуги в русско-турецкой войне было высочайше пожаловано дворянское
звание.
Мальчика назвали Виктором, что означало — победитель. Он мечтал
быть военным, вместе с солдатами ходил на маневры, часто ночевал в
солдатских палатках, ел из солдатского котла, пел военные песни. Его
любимым героем стал Александр Васильевич Суворов, которому Виктор
старался подражать во всем: укреплял свое здоровье, обливался холодной
водой, много ходил пешком. С ранних лет он приучил себя к опрятности,
научился стирать и гладить, пришивать пуговицы и белые подворотнички,
готовить простую пищу, мыть посуду.
Однако стать военным молодому человеку не пришлось — мать
настояла на его поступлении в лучший тогда в России Санкт-Петербургский
университет. Виктор учился на историко-филологическом факультете на
одном курсе с А. Блоком, планировал по-новому написать историю
суворовских войн, увлекался археологией и театром. Но на третьем курсе,
когда Н. О. Лосский начал читать курс и вести практические
занятия по экспериментальной психологии, интересы студента резко
изменились. Он начинает работать в Психологическом кабинете, занимается
вопросами индивидуальных особенностей памяти, воображения, внимания и
возможностями воздействовать на эти особенности. Именно тогда Виктор
Сорока понял, что его призвание — воспитывать новых людей.
После окончания университета он в течение года слушал курс
психопатологии у академика В. М. Бехтерева и работал в
Военно-медицинской академии в психологической лаборатории
А. Ф. Лазурского. Эта психологическая подготовка сыграла
важную роль в профессиональном становлении педагога-ученого.
В 1906-1908 годах Виктор Николаевич поместил в журнале «Вестник
знания» пять публикаций, посвященных педагогике и психологии детского
чтения и детского мировосприятия, проблемам социологии молодежи разных
стран и судьбе человека в его жизненной борьбе. Первые его статьи были
подписаны псевдонимом В. Росинский — девичьей фамилией матери,
а после перемен в России в 1917 году он стал Сорока-Росинским,
объединив фамилии обоих родителей.
Параллельно с научно-исследовательской и просветительской
деятельностью выпускник университета занимался практической педагогикой.
Дольше всего, в течение семи лет, В. Н. Сорока-Росинский
работал в известной Стрельнинской гимназии под Петербургом. Здесь он не
только преподавал историю, но и занимал должность классного наставника.
В период работы в Стрельнинской гимназии Виктор Николаевич осмыслил,
написал и опубликовал серию статей о школьной реформе, о создании новой
школы, о воспитании чувства гордости за свою страну. В крупном
монографическом исследовании «Путь русской национальной школы» он
призывал к строительству подлинно русской национальной школы, ратовал за
национально-патриотическое воспитание подрастающих поколений,
основанное на великих культурных традициях прошлого и на великих целях
будущего, так как «нация, отказавшаяся от великих целей, от несбыточной
мечты, перестает быть великой нацией, перестает жить, ибо для нее
жить — означает быть готовой на жертвы и подвиг». Основными путями
формирования национальной культуры и национального самосознания он
считал семейное воспитание, которое должно опираться на труд, религию,
родительский авторитет, народные традиции, песенное и сказочное
творчество.
Ни в одной политической партии В. Н. Сорока-Росинский
никогда не состоял, но, считая самодержавие тормозом, революцию принял
как источник развития России и обновления школы. Почувствовав
возможность свободы творчества в образовании, стал экспериментировать и
искать новое.
С 1918 по 1920 год Виктор Николаевич работал в училище
Путиловского завода, которое тогда возглавлял знаменитый
В. А. Гердт. Училище было известно своими педагогическими
инновациями и представляло собой комплекс учебных заведений: городское
отделение, колония для детей-сирот, детский сад, подготовительные курсы,
клуб. Здесь впервые были организованы группа продленного дня и питание
детей в школе. Позднее эти находки распространились на всю страну.
В сентябре 1920 года В. Н. Сорока-Росинский
возглавил особый детский дом для мальчиков-беспризорников — «Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых».
Ядро педагогического коллектива составили его единомышленники, товарищи
по Путиловскому училищу: Элла Андреевна Люминарская, Константин
Александрович Меденников, Александр Николаевич Попов.
Став во главе ШКИДы, Виктор Николаевич обратился к любимому герою
своей юности — Суворову, к его «науке побеждать». Знаменитые
правила: «глазомер», «быстрота и натиск», «тяжело в учении, легко в
походе», а также главная заповедь полководца — уважение к личности
солдата, легли в основу методики работы с трудными детьми.
Мечтая о том, чтобы его питомцы стали полноправными гражданами,
В. Н. Сорока-Росинский пришел к выводу о необходимости
сформировать настоящий коллектив, а для этого «найти и поставить
перед … ребятами какую-нибудь единую цель, общую, для всех
понятную, всеми желанную и требующую для своего осуществления
непрестанно ведущейся деятельности». Виктор Николаевич решил сделать
упор на творческую познавательную деятельность, что было необычайной
смелостью в период всеобщего увлечения трудовой школой (плетением
корзин, изготовлением пособий, обработкой грядок). Учиться, чтобы добыть
себе путевку в жизнь. Учиться, чтобы «выйти в люди»! Эти слова стали
девизом школы и вошли в её гимн.
Своих воспитанников В. Н. Сорока-Росинский относил к
«супранормному-эндогенному типу», то есть к одарённым натурам, но с
отклонениями от нормы в результате специфичного развития и особого
душевного и психического склада. Оказавшись в ШКИДе, бывшие
беспризорники попадали в атмосферу напряженного интеллектуального
труда — в школе было по 10 уроков в день. Учились с упоением и
азартом, благодаря игровым технологиям, театрализации,
состязательности. Главным воспитателем в школе было творчество.
Подростки создавали журналы, вместе с педагогами ставили
спектакли — в ШКИДе всё это носило характер настоящих «эпидемий».
Дух напряженной интеллектуальной деятельности заражал всех. Не
удивительно, что многие выпускники школы стали писателями, учеными,
художниками.
Опыт создания единого коллектива педагогов и воспитанников Виктор
Николаевич обобщил в работах «Лекции по коллективной педагогике»,
«Учение о строении и развитии школьных коллективов», «Введение в
коллективную педагогику», «Школа Достоевского»
(не окончена). Анализируя проблему наказания в воспитании, он пришёл к
выводу о необходимости постепенного перехода от стадии развития
коллектива, на которой преобладали принудительные меры воспитания, через
формирование коллективной ответственности и выборности к высшей
стадии — самодеятельности и самоорганизации воспитанников. Также он
предложил разделить трудновоспитуемых на категории, дал психологическую
характеристику каждой группе, определил задачи и методы их
перевоспитания. По мысли автора, для трудновоспитуемых необходим очень
интенсивный воспитательный процесс, цель которого — гармонизация
психики и придание ей устойчивого вида, а затем возвращение ребенка или
подростка в нормальную школу и предоставление ему возможности
продвинуться дальше — вплоть до высшего учебного заведения. В школе
для трудновоспитуемых абсолютно необходимо самоуправление, трудовая
дисциплина, клубные занятия, индивидуальный подход к воспитаннику,
физическое воспитание.
Школа Достоевского, по сути своей, формировала интеллигентов из
беспризорников. Это не вписывалось в тогдашнее понимание трудовой школы и
задачи пролетаризации масс. Поэтому в 1925 году педагог-новатор
был уволен из детского дома и назначен директором 39-й школы,
расположенной на Невском проспекте. В эту школу поступали переростки
всего района, которые по тем или иным причинам не смогли учиться в
обычной школе. И здесь В. Н. Сорока-Росинский остался верен
себе — он охотно принимал самых «трудных» ребят, какая бы
характеристика их не сопровождала.
В это время школьное образование переживало мучительный период
очередной перестройки: главное — обществоведение, экскурсии и
политехническое обучение. Занятия в классах продолжались всего три часа в
день, домашние задания были запрещены. В результате школьники с трудом
осваивали даже чтение и письмо. Новый директор никак не мог с этим
согласиться. Он был твердо убежден: школа в первую очередь должна давать
знания. Виктор Николаевич предложил в каждом классе по каждому предмету
избирать ассистентов из числа сильных учеников, старался всех ребят
привлечь к работе школьного Президиума. Особое внимание уделял учету
знаний самими учащимися. В школе начали проводить учетные вечеринки с
приглашением родителей и жителей окрестных домов, на которых учащиеся в
лицах разыгрывали сценки по всем предметам, делали небольшие сообщения.
Клубная работа должна была стать (и стала!) продолжением учебной.
В 1927 году вышла в свет веселая остроумная книга «Республика
ШКИД». Бывшие воспитанники Г. Белых и Л. Пантелеев изобразили
жизнь педагогов и воспитанников юмористически, с элементами карикатуры.
Но для Н. К. Крупской повесть стала, прежде всего,
документальным материалом, свидетельствующим о низком уровне постановки
педагогического дела в школе имени Достоевского. В статье «Воскресшая
бурса» она с огорчением писала о существовании карцера в ШКИДе и о
многих других просчетах заведующего школой Викниксора. Критика
Н. К. Крупской сделала свое дело — с 1928 по
1936 год В. Н. Сорока-Росинскому было запрещено работать в
средних общеобразовательных школах.
В эти годы он преподает в Педагогическом институте имени
А. И. Герцена на отделении социально-правовой охраны
несовершеннолетних (СПОН), где готовили воспитателей для работы с
беспризорными и трудными детьми; занимается «трудными» в Топографическом
техникуме; работает в экспериментальной школе для психоневротиков при
Педологическом институте.
Практика работы с детьми доказывала, что психоневротики и
трудновоспитуемые страдают слабостью активного внимания. Отсюда их
легкая «забываемость», постоянная готовность отвлечься, неумение
концентрировать внимание. Виктор Николаевич приходит к выводу, что у
учащихся с повреждением волевого аппарата необходимо стимулировать
эмоциональную сферу психики. Средством стимуляции служит настольная
игра. Она должна по содержанию быть увязанной со школьными программами,
быть интересной и понятной. В результате в середине 30-х годов
родилась географическая «картоскладалка», устроенная по типу домино.
Ребята играли в нее с увлечением и за 25 сеансов самые
педагогически запущенные вполне овладевали картой СССР. По такому
же принципу позднее им было придумано и изготовлено «орфографическое
лото».
В 1936 году 54-летний педагог получил официальное
разрешение вернуться в общеобразовательную школу.
В. Н. Сорока-Росинский становится учителем русского языка и
литературы сначала в 38-й, а потом в только что открытой
210-й школе, в которой он проработал до начала войны. За это время
им было написано два учебника: «Построение и ведение урока русского
языка в средних классах» и «Обучение выразительному чтению в средних
классах». Обе рукописи пропали по дороге в эвакуацию.
Эвакуированный летом 1942 года в тяжелом состоянии из
Ленинграда, Виктор Николаевич оказался в Горно-Алтайске. Там, несмотря
на прогрессирующую глухоту и ухудшающееся зрение, он продолжал активно
работать: преподавал русский язык и литературу в школе, проводя до
50 уроков в неделю, читал лекции в педагогическом училище и на
курсах военных летчиков, ездил с учащимися в агитбригады. Через
некоторое время переехал в Киргизию, в город Пржевальск, где преподавал
русский язык и литературу в местном Учительском институте, работал
методистом при гороно.
После окончания войны В. Н. Сорока-Росинский сразу начал
хлопотать о возвращении в Ленинград, но разрешение на это получил только
летом 1948 года.
Семь лет Виктор Николаевич работал учителем русского языка и
литературы сначала в 233-й женской школе, затем в 260-й школе.
Его уроки принципиально отличались от традиционных. Вместо
учебников — придуманные им считалки, запоминалки, необычные
словечки, которые прочно врезались в память на долгие годы. Все
изучаемые правила были представлены в виде таблиц. Во время урока
учитель писал таблицы на доске, вслух повторяя каждое слово, каждый
знак. Ученики — то же самое в своих тетрадях. У ребят работали
одновременно слух, зрение, мускульная сила и собственная
сообразительность — это давало четырехкратный эффект.
Каждый урок русского языка заканчивался небольшим диктантом, связным
текстом, «нафаршированным» трудными словами. Этот диктант ученики
уносили с собой, могли свериться друг с другом. А домашним заданием было
найти заданное количество слов на изученное в классе правило в
произведении, которым занимались на уроке литературы. Каждый день —
новое правило и продолжение диктанта. В субботу — диктант на целый
урок, окончание текста, который писали пять дней подряд.
На уроке у В. Н. Сороки-Росинского в руках всегда имелся
блокнотик, где были переписаны ученики класса. Против каждой фамилии
находился квадратик, в который он ставил точку, в зависимости от ответа
ученика. Три неудачных ответа — точка внизу; три точки внизу —
двойка в журнале. Хороший ответ, точнее, три хороших ответа —
точка в центре клетки; три точки в центре — четверка в журнале. Три
отличных ответа — точка в верхнем углу клетки, три верхних
точки — пятерка в журнале. А тройка — из комбинации точек в
разных местах клеточки против конкретной фамилии. Виктор Николаевич не
признавал длинных повествований. По ходу урока он успевал опросить
практически каждого по нескольку раз. Система вопросов и ответов держала
весь класс в напряжении. А значит, не было на уроке равнодушия и скуки.
Весь класс был разбит на пятёрки. В пятёрке каждый занимал своё
место, по порядку номеров в зависимости от успехов: первый, второй
и т. д. Регулярно происходили «передвижки», так что
сегодняшний первый в пятёрке мог оказаться вторым, третьим
и т. п. Так возникало соревнование, безобидное, но
действенное.
В. Н. Сорока-Росинский разрабатывал и применял в учебном
процессе различные дидактические игры, которые давали быстрый и
устойчивый результат: двоечники начинали получать твердые тройки, а
большинство учащихся — четверки и пятерки. При этом отметки он
выставлял очень строго: его «тройка» стоила «четверки» у других
педагогов. На предложения освоить дидактические игры и применять их в
своих классах, коллеги-учителя усмехались, считая это чудачеством. Так
эти методические находки были утрачены навсегда.
В конце 50-х годов Виктор Николаевич вышел на пенсию, но
продолжал активную деятельность: писал историю своих педагогических
взглядов, сотрудничал в газетах, составлял методические пособия для
школ. Не представляя себе жизни без детей, он обзванивал близлежащие
школы и просил, чтоб ему прислали трудных отстающих учеников. Создав
клуб на дому (который в шутку называл «Академия»), занимался с бригадами
по 4–5 человек до исправления и получения ими твердой тройки.
Затем просил, чтобы прислали новых учеников.
Последней его подшефной была девочка,
которая долго болела и отстала от класса.
В. Н. Сорока-Росинский ежедневно занимался с нею. Когда
ученица получила первую пятерку, он решил отметить это событие и обещал
девочке повести её в панорамное кино. Поехал за билетами и, переходя
улицу, из-за очень плохого зрения и слуха не увидел в темноте трамвай,
не услышал звонка вагоновожатого … Это трагическое событие
случилось 1 октября 1960 года на перекрестке улиц Садовой и
Макаренко.
Дополнительно о жизни Виктора Николаевича Вы можете прочитать:
|