Родился 26 ноября 1882 года в городе Новгород-Северском в семье капитана русской армии Николая Сороки, которому за героические заслуги в русско-турецкой войне было высочайше пожаловано дворянское звание.

Мальчика назвали Виктором, что означало — победитель. Он мечтал быть военным, вместе с солдатами ходил на маневры, часто ночевал в солдатских палатках, ел из солдатского котла, пел военные песни. Его любимым героем стал Александр Васильевич Суворов, которому Виктор старался подражать во всем: укреплял свое здоровье, обливался холодной водой, много ходил пешком. С ранних лет он приучил себя к опрятности, научился стирать и гладить, пришивать пуговицы и белые подворотнички, готовить простую пищу, мыть посуду.

Однако стать военным молодому человеку не пришлось — мать настояла на его поступлении в лучший тогда в России Санкт-Петербургский университет. Виктор учился на историко-филологическом факультете на одном курсе с А. Блоком, планировал по-новому написать историю суворовских войн, увлекался археологией и театром. Но на третьем курсе, когда Н. О. Лосский начал читать курс и вести практические занятия по экспериментальной психологии, интересы студента резко изменились. Он начинает работать в Психологическом кабинете, занимается вопросами индивидуальных особенностей памяти, воображения, внимания и возможностями воздействовать на эти особенности. Именно тогда Виктор Сорока понял, что его призвание — воспитывать новых людей.

После окончания университета он в течение года слушал курс психопатологии у академика В. М. Бехтерева и работал в Военно-медицинской академии в психологической лаборатории А. Ф. Лазурского. Эта психологическая подготовка сыграла важную роль в профессиональном становлении педагога-ученого.

В 1906-1908 годах Виктор Николаевич поместил в журнале «Вестник знания» пять публикаций, посвященных педагогике и психологии детского чтения и детского мировосприятия, проблемам социологии молодежи разных стран и судьбе человека в его жизненной борьбе. Первые его статьи были подписаны псевдонимом В. Росинский — девичьей фамилией матери, а после перемен в России в 1917 году он стал Сорока-Росинским, объединив фамилии обоих родителей.

Параллельно с научно-исследовательской и просветительской деятельностью выпускник университета занимался практической педагогикой. Дольше всего, в течение семи лет, В. Н. Сорока-Росинский работал в известной Стрельнинской гимназии под Петербургом. Здесь он не только преподавал историю, но и занимал должность классного наставника.

В период работы в Стрельнинской гимназии Виктор Николаевич осмыслил, написал и опубликовал серию статей о школьной реформе, о создании новой школы, о воспитании чувства гордости за свою страну. В крупном монографическом исследовании «Путь русской национальной школы» он призывал к строительству подлинно русской национальной школы, ратовал за национально-патриотическое воспитание подрастающих поколений, основанное на великих культурных традициях прошлого и на великих целях будущего, так как «нация, отказавшаяся от великих целей, от несбыточной мечты, перестает быть великой нацией, перестает жить, ибо для нее жить — означает быть готовой на жертвы и подвиг». Основными путями формирования национальной культуры и национального самосознания он считал семейное воспитание, которое должно опираться на труд, религию, родительский авторитет, народные традиции, песенное и сказочное творчество.

Ни в одной политической партии В. Н. Сорока-Росинский никогда не состоял, но, считая самодержавие тормозом, революцию принял как источник развития России и обновления школы. Почувствовав возможность свободы творчества в образовании, стал экспериментировать и искать новое.

С 1918 по 1920 год Виктор Николаевич работал в училище Путиловского завода, которое тогда возглавлял знаменитый В. А. Гердт. Училище было известно своими педагогическими инновациями и представляло собой комплекс учебных заведений: городское отделение, колония для детей-сирот, детский сад, подготовительные курсы, клуб. Здесь впервые были организованы группа продленного дня и питание детей в школе. Позднее эти находки распространились на всю страну.

В сентябре 1920 года В. Н. Сорока-Росинский возглавил особый детский дом для мальчиков-беспризорников — «Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых». Ядро педагогического коллектива составили его единомышленники, товарищи по Путиловскому училищу: Элла Андреевна Люминарская, Константин Александрович Меденников, Александр Николаевич Попов.

Став во главе ШКИДы, Виктор Николаевич обратился к любимому герою своей юности — Суворову, к его «науке побеждать». Знаменитые правила: «глазомер», «быстрота и натиск», «тяжело в учении, легко в походе», а также главная заповедь полководца — уважение к личности солдата, легли в основу методики работы с трудными детьми.

Мечтая о том, чтобы его питомцы стали полноправными гражданами, В. Н. Сорока-Росинский пришел к выводу о необходимости сформировать настоящий коллектив, а для этого «найти и поставить перед … ребятами какую-нибудь единую цель, общую, для всех понятную, всеми желанную и требующую для своего осуществления непрестанно ведущейся деятельности». Виктор Николаевич решил сделать упор на творческую познавательную деятельность, что было необычайной смелостью в период всеобщего увлечения трудовой школой (плетением корзин, изготовлением пособий, обработкой грядок). Учиться, чтобы добыть себе путевку в жизнь. Учиться, чтобы «выйти в люди»! Эти слова стали девизом школы и вошли в её гимн.

Своих воспитанников В. Н. Сорока-Росинский относил к «супранормному-эндогенному типу», то есть к одарённым натурам, но с отклонениями от нормы в результате специфичного развития и особого душевного и психического склада. Оказавшись в ШКИДе, бывшие беспризорники попадали в атмосферу напряженного интеллектуального труда — в школе было по 10 уроков в день. Учились с упоением и азартом, благодаря игровым технологиям, театрализации, состязательности. Главным воспитателем в школе было творчество. Подростки создавали журналы, вместе с педагогами ставили спектакли — в ШКИДе всё это носило характер настоящих «эпидемий». Дух напряженной интеллектуальной деятельности заражал всех. Не удивительно, что многие выпускники школы стали писателями, учеными, художниками.

Опыт создания единого коллектива педагогов и воспитанников Виктор Николаевич обобщил в работах «Лекции по коллективной педагогике», «Учение о строении и развитии школьных коллективов», «Введение в коллективную педагогику», «Школа Достоевского» (не окончена). Анализируя проблему наказания в воспитании, он пришёл к выводу о необходимости постепенного перехода от стадии развития коллектива, на которой преобладали принудительные меры воспитания, через формирование коллективной ответственности и выборности к высшей стадии — самодеятельности и самоорганизации воспитанников. Также он предложил разделить трудновоспитуемых на категории, дал психологическую характеристику каждой группе, определил задачи и методы их перевоспитания. По мысли автора, для трудновоспитуемых необходим очень интенсивный воспитательный процесс, цель которого — гармонизация психики и придание ей устойчивого вида, а затем возвращение ребенка или подростка в нормальную школу и предоставление ему возможности продвинуться дальше — вплоть до высшего учебного заведения. В школе для трудновоспитуемых абсолютно необходимо самоуправление, трудовая дисциплина, клубные занятия, индивидуальный подход к воспитаннику, физическое воспитание.

Школа Достоевского, по сути своей, формировала интеллигентов из беспризорников. Это не вписывалось в тогдашнее понимание трудовой школы и задачи пролетаризации масс. Поэтому в 1925 году педагог-новатор был уволен из детского дома и назначен директором 39-й школы, расположенной на Невском проспекте. В эту школу поступали переростки всего района, которые по тем или иным причинам не смогли учиться в обычной школе. И здесь В. Н. Сорока-Росинский остался верен себе — он охотно принимал самых «трудных» ребят, какая бы характеристика их не сопровождала.

В это время школьное образование переживало мучительный период очередной перестройки: главное — обществоведение, экскурсии и политехническое обучение. Занятия в классах продолжались всего три часа в день, домашние задания были запрещены. В результате школьники с трудом осваивали даже чтение и письмо. Новый директор никак не мог с этим согласиться. Он был твердо убежден: школа в первую очередь должна давать знания. Виктор Николаевич предложил в каждом классе по каждому предмету избирать ассистентов из числа сильных учеников, старался всех ребят привлечь к работе школьного Президиума. Особое внимание уделял учету знаний самими учащимися. В школе начали проводить учетные вечеринки с приглашением родителей и жителей окрестных домов, на которых учащиеся в лицах разыгрывали сценки по всем предметам, делали небольшие сообщения. Клубная работа должна была стать (и стала!) продолжением учебной.

В 1927 году вышла в свет веселая остроумная книга «Республика ШКИД». Бывшие воспитанники Г. Белых и Л. Пантелеев изобразили жизнь педагогов и воспитанников юмористически, с элементами карикатуры. Но для Н. К. Крупской повесть стала, прежде всего, документальным материалом, свидетельствующим о низком уровне постановки педагогического дела в школе имени Достоевского. В статье «Воскресшая бурса» она с огорчением писала о существовании карцера в ШКИДе и о многих других просчетах заведующего школой Викниксора. Критика Н. К. Крупской сделала свое дело — с 1928 по 1936 год В. Н. Сорока-Росинскому было запрещено работать в средних общеобразовательных школах.

В эти годы он преподает в Педагогическом институте имени А. И. Герцена на отделении социально-правовой охраны несовершеннолетних (СПОН), где готовили воспитателей для работы с беспризорными и трудными детьми; занимается «трудными» в Топографическом техникуме; работает в экспериментальной школе для психоневротиков при Педологическом институте.

Практика работы с детьми доказывала, что психоневротики и трудновоспитуемые страдают слабостью активного внимания. Отсюда их легкая «забываемость», постоянная готовность отвлечься, неумение концентрировать внимание. Виктор Николаевич приходит к выводу, что у учащихся с повреждением волевого аппарата необходимо стимулировать эмоциональную сферу психики. Средством стимуляции служит настольная игра. Она должна по содержанию быть увязанной со школьными программами, быть интересной и понятной. В результате в середине 30-х годов родилась географическая «картоскладалка», устроенная по типу домино. Ребята играли в нее с увлечением и за 25 сеансов самые педагогически запущенные вполне овладевали картой СССР. По такому же принципу позднее им было придумано и изготовлено «орфографическое лото».

В 1936 году 54-летний педагог получил официальное разрешение вернуться в общеобразовательную школу. В. Н. Сорока-Росинский становится учителем русского языка и литературы сначала в 38-й, а потом в только что открытой 210-й школе, в которой он проработал до начала войны. За это время им было написано два учебника: «Построение и ведение урока русского языка в средних классах» и «Обучение выразительному чтению в средних классах». Обе рукописи пропали по дороге в эвакуацию.

Эвакуированный летом 1942 года в тяжелом состоянии из Ленинграда, Виктор Николаевич оказался в Горно-Алтайске. Там, несмотря на прогрессирующую глухоту и ухудшающееся зрение, он продолжал активно работать: преподавал русский язык и литературу в школе, проводя до 50 уроков в неделю, читал лекции в педагогическом училище и на курсах военных летчиков, ездил с учащимися в агитбригады. Через некоторое время переехал в Киргизию, в город Пржевальск, где преподавал русский язык и литературу в местном Учительском институте, работал методистом при гороно.

После окончания войны В. Н. Сорока-Росинский сразу начал хлопотать о возвращении в Ленинград, но разрешение на это получил только летом 1948 года.

Семь лет Виктор Николаевич работал учителем русского языка и литературы сначала в 233-й женской школе, затем в 260-й школе. Его уроки принципиально отличались от традиционных. Вместо учебников — придуманные им считалки, запоминалки, необычные словечки, которые прочно врезались в память на долгие годы. Все изучаемые правила были представлены в виде таблиц. Во время урока учитель писал таблицы на доске, вслух повторяя каждое слово, каждый знак. Ученики — то же самое в своих тетрадях. У ребят работали одновременно слух, зрение, мускульная сила и собственная сообразительность — это давало четырехкратный эффект.

Каждый урок русского языка заканчивался небольшим диктантом, связным текстом, «нафаршированным» трудными словами. Этот диктант ученики уносили с собой, могли свериться друг с другом. А домашним заданием было найти заданное количество слов на изученное в классе правило в произведении, которым занимались на уроке литературы. Каждый день — новое правило и продолжение диктанта. В субботу — диктант на целый урок, окончание текста, который писали пять дней подряд.

На уроке у В. Н. Сороки-Росинского в руках всегда имелся блокнотик, где были переписаны ученики класса. Против каждой фамилии находился квадратик, в который он ставил точку, в зависимости от ответа ученика. Три неудачных ответа — точка внизу; три точки внизу — двойка в журнале. Хороший ответ, точнее, три хороших ответа — точка в центре клетки; три точки в центре — четверка в журнале. Три отличных ответа — точка в верхнем углу клетки, три верхних точки — пятерка в журнале. А тройка — из комбинации точек в разных местах клеточки против конкретной фамилии. Виктор Николаевич не признавал длинных повествований. По ходу урока он успевал опросить практически каждого по нескольку раз. Система вопросов и ответов держала весь класс в напряжении. А значит, не было на уроке равнодушия и скуки.

Весь класс был разбит на пятёрки. В пятёрке каждый занимал своё место, по порядку номеров в зависимости от успехов: первый, второй и т. д. Регулярно происходили «передвижки», так что сегодняшний первый в пятёрке мог оказаться вторым, третьим и т. п. Так возникало соревнование, безобидное, но действенное.

В. Н. Сорока-Росинский разрабатывал и применял в учебном процессе различные дидактические игры, которые давали быстрый и устойчивый результат: двоечники начинали получать твердые тройки, а большинство учащихся — четверки и пятерки. При этом отметки он выставлял очень строго: его «тройка» стоила «четверки» у других педагогов. На предложения освоить дидактические игры и применять их в своих классах, коллеги-учителя усмехались, считая это чудачеством. Так эти методические находки были утрачены навсегда.

В конце 50-х годов Виктор Николаевич вышел на пенсию, но продолжал активную деятельность: писал историю своих педагогических взглядов, сотрудничал в газетах, составлял методические пособия для школ. Не представляя себе жизни без детей, он обзванивал близлежащие школы и просил, чтоб ему прислали трудных отстающих учеников. Создав клуб на дому (который в шутку называл «Академия»), занимался с бригадами по 4–5 человек до исправления и получения ими твердой тройки. Затем просил, чтобы прислали новых учеников.

Последней его подшефной была девочка, которая долго болела и отстала от класса. В. Н. Сорока-Росинский ежедневно занимался с нею. Когда ученица получила первую пятерку, он решил отметить это событие и обещал девочке повести её в панорамное кино. Поехал за билетами и, переходя улицу, из-за очень плохого зрения и слуха не увидел в темноте трамвай, не услышал звонка вагоновожатого … Это трагическое событие случилось 1 октября 1960 года на перекрестке улиц Садовой и Макаренко.

Дополнительно о жизни Виктора Николаевича Вы можете прочитать:

• Шендерова Р. И. «Поэма о любимом учителе»