- На деревню дедушке Константину Макарычу
-
«Милый дедушка, Константин Макарыч! –
писал он. – И пишу тебе письмо.
Поздравляю вас с Рождеством и желаю
тебе всего от господа бога. Нету у меня
ни отца, ни маменьки, только ты у меня
один остался».
«А вчерась мне была выволочка. Хозяин
выволок меня за волосья на двор и отчесал
шпандырем за то, что я качал ихнего
ребятенка в люльке и по нечаянности
заснул. А на неделе хозяйка велела мне
почистить селедку, а я начал с хвоста,
а она взяла селедку и ейной мордой
начала меня в харю тыкать. Подмастерья
надо мной насмехаются, посылают в кабак
за водкой и велят красть у хозяев огурцы,
а хозяин бьет чем попадя. А еды нету
никакой. Утром дают хлеба, в обед каши
и к вечеру тоже хлеба, а чтоб чаю или
щей, то хозяева сами трескают. А спать
мне велят в сенях, а когда ребятенок
ихний плачет, я вовсе не сплю, а качаю
люльку. Милый дедушка, сделай божецкую
милость, возьми меня отсюда домой, на
деревню, нету никакой моей возможности…
Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно бога
молить, увези меня отсюда, а то помру…»
«Я буду тебе табак тереть, –
продолжал он, – богу молиться, а если
что, то секи меня, как Сидорову козу. А
ежели думаешь, должности мне нету, то
я Христа ради попрошусь к приказчику
сапоги чистить, али заместо Федьки в
подпаски пойду. Дедушка милый, нету
никакой возможности, просто смерть
одна. Хотел было пешком на деревню
бежать, да сапогов нету, морозу боюсь.
А когда вырасту большой, то за это самое
буду тебя кормить и в обиду никому не
дам, а помрешь, стану за упокой души
молить, всё равно как за мамку Пелагею.
А Москва город большой. Дома всё
господские и лошадей много, а овец нету
и собаки не злые. Со звездой тут ребята
не ходят и на клирос петь никого не
пущают, а раз я видал в одной лавке на
окне крючки продаются прямо с леской
и на всякую рыбу, очень стоющие, даже
такой есть один крючок, что пудового
сома удержит. И видал которые лавки,
где ружья всякие на манер бариновых,
так что небось рублей сто кажное… А в
мясных лавках и тетерева, и рябцы, и
зайцы, а в котором месте их стреляют,
про то сидельцы не сказывают.
Милый дедушка, а когда у господ будет
елка с гостинцами, возьми мне золоченный
орех и в зеленый сундучок спрячь. Попроси
у барышни Ольги Игнатьевны, скажи, для
Ваньки».
«Приезжай, милый дедушка, –
продолжал Ванька, – Христом богом
тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей
ты меня сироту несчастную, а то меня
все колотят и кушать страсть хочется,
а скука такая, что и сказать нельзя, всё
плачу. А намедни хозяин колодкой по
голове ударил, так что упал и насилу
очухался. Пропащая моя жизнь, хуже
собаки всякой… А еще кланяюсь Алене,
кривому Егорке и кучеру, а гармонию мою
никому не отдавай. Остаюсь твой внук
Иван Жуков, милый дедушка приезжай». -
|