Шел
1672 год... Шарль де Батц-Кастельморе,
граф д.'Артаньян
находился в зените славы. Тот самый
граф, имя которого позже обессмертил
великий Александр Дюма.
ВЕРНОПОДДАННЫЙ
ДВОРЯНИН
ЕЩЕ
во времена своей ранней юности, в
эпоху правления Людовика XIII
. он покинул родной очаг
в Кастельморе и отправился искать
счастья в Париже. Впрочем, он в этом
не был одинок — многие молодые
гасконцы поступали точно так же.
Несколько лет Шарль провел среди
мушкетеров знаменитой роты де
Тревилля, и, надо признать, ни одного
приключения, столь щедро приписанного
ему Александром Дюма, а еще ранее
Курли-цом де Сандра, там с ним не
произошло. Затем Шарль поступил на
службу к кардиналу Мазарини—«как
простой дворянин».
Одним
словом, вступая во французское
общество XVII века,
где царили покровительство и протекционизм,
молодой гасконец начал свою карьеру в
качестве «верноподданного» Его
Преосвященства. Он служил ему в мрачные
времена Фронды, разделял его несчастья
и ссылку, был связным и тайным агентом,
перевозя секретнейшие письма с
огромным риском для жизни. После тревожных
и опасных лет наступили времена
признания: лейтенант полка французской
гвардии (1652), капитан королевского флота
(1653), капитан королевской стражи {1655) I
младший лейтенант
(l658), а
затемкапитан-лейтенант
первой роты мушкетеров короля (1667),
служба в которой считалась, как утверждал
первый министр короля Кольбер, «самой
почетной обязанностью в королевстве».
Умирая,
Мазарини не только рекомендовал Кольбера
королю Людовику XIV —
он «оставил ему в наследство» д'Артаньяна.
Молодому монарху доставляло неописуемое
удовольствие командовать экзерсисами
своих мушкетеров на Квадратном дворе
в Лувре. Людовик XIV имел
звание капитана мушкетеров. Он быстро
оценил исполнительного, преданного,
дисциплинированного офицера и доверил
ему выполнение нескольких весьма
деликатных миссий. Гасконцу поручили
произвести арест суперинтенданта Фуке
в сентябре 1661 года, обеспечивать его
содержание под стражей в течение четырех
лет, в том числе в Бастилии, в главной
башне замка Пиньероль. В 1671 году д'Артаньян
сопровождал в ту же страшную башню под
усиленным эскортом непокорного графа
де Лозена.
Но
даже Великая мадемуазель, дочь короля,
безумно влюбленная в графа и, конечно
же, вступившая бы с
ним в брак, если бы не запрет отца,
признавала, что гасконец (которого,
впрочем, никак нельзя было причислить
к друзьям Лозена) обращался с ним самым
уважительным образом: «Врагам д'Артаньяна
не приходилось опасаться, что он будет
мстительным или несправедливым с ними,—
пишет она,— ибо это был исключительно
порядочный человек, заслуженно
пользовавшийся уважением и доверием
короля».
Выполняя
все эти специальные задания, д'Артаньян
не оставлял собственно военной службы:
в 1665 году он вместе со своей ротой пришел
на помощь голландцам, которые подверглись
нападению жестоких рейтаров епископа
Мунетерского ван Галена, союзника
Англии. Став бригадиром королевской
армии, он отличался в битвах под
Армантьером, Турне и Дуэ. Во время осады
последнего он отважно бросился в бой,
чтобы оказать поддержку своим слегка
дрогнувшим товарищам, хотя и не был в
составе действующих подразделений.
В
1670 году король направил д'Артаньяна на
подавление народного восстания в
Ба-Виваре. Крестьяне, поддавшись на
призывы мелкого нотабля винопроизводителя
Антуана дю Рура, захватили крепость
Абена, несколько окрестных селений,
учинили расправы над местными властями,
сея повсюду террор и страх. Появление
бригадира Артаньяна в красочных одеждах
во главе многочисленных мушкетеров,
настроенных весьма решительно, оказало
отрезвляющее воздействие на
мятежников. Последние, несмотря на то,
что имели в своем распоряжении сотни
мушкетов, приобретенных незаконным
путем, были выбиты из захваченных
ими мест. Вскоре мятежные подразделения
распались. Бригадир Артаньян
совершил маленькое, но бесспорное
чудо. Заметим, что в те времена перед
словом «Артаньян» (или «Ареньян»)
частичка «д» употреблялась только
в том случае, если перед именем указывался
почетный титул. Шарль де Батц, сын
владельца замка в Кастельморе, принял
имя «д'Артаньян» лишь после того,
как. осел в Париже, где его дядя по
материнской линии уже жил долгое
время. •